Истоки детства как психический регресс в традициях психоанализа

Истоки детства как психический регресс в традициях психоанализа

^{Мы ни в малейшей степени не можем изменить наше прошлое, и ничто не}

^{может компенсировать причинённый нам в детстве ущерб.}

^{Но мы можем изменить себя,«восстановить» своё Я и вернуть утраченную целостность.}

^{Мы можем сделать это, внимательно проанализировав сохранившиеся в}

^{нашей памяти события прошлого и глубже осознать их.}

^{А. Миллер}

В психологии, а если говорить конкретнее, то в психоанализе детство постулируется как некий базис нашей жизни, неотъемлемый необходимый её аспект. С детством связаны все лучшие, яркие моменты жизни, и наиболее запоминающиеся переживания у человека происходят именно в эту пору. К тому же не секрет, что детство это ещё и неиссякаемый источник ностальгии для человека, детские воспоминания составляют духовный кладезь, богатство, если хотите наследие почти каждой индивидуальности.

Но не всё так наивно и безоблачно. Детство - фундамент неосознанных душевных психических травм и неврозов, которые приходят к нам отчасти позабытыми, разрастаясь в голове с уже новой силой.

Тему детства, истоков детства, значимости детства в своих трудах рассматривало огромное количество этнографов, психологов, педагогов, писателей и др. Приведём некоторые имена (кроме указанных ниже): гениальный русский писатель, не требующий комментариев - Достоевский Ф. М. («Братья Карамазовы», «Идиот», «Подросток» и т. д.), знаменитый отечественный психолог - Рубенштейн С. Л. («Основы общей психологии», «Психологическая наука и дело воспитания» и т. д.), величайшие педагоги России - Сухомлинский В. А. («О воспитании», «Рождение гражданина», «Сердце отдаю детям» и т. д.), Ушинский К. Д. («Сборник педагогических статей», «Человек как предмет воспитания, опыт педагогической антропологии» и т. д.) и др.

Для научной психологии указанное понятие (Детство) звучит довольно абстрактно, то есть границы детства психологами определяются дифференциально к определённым периодам его, это, конечно же, связано с разрабатываемыми характеристиками конкретных индивидуальных подходов к термину.

В отмеченном исследовании нашей целью не является решение подобной задачи, нам важно показать те масштабы, на которые способно Детство, показать его потенциальные возможности в глазах человека уже взрослого, пожившего.

Если же мы говорим о понятиях регресс (лат. regressus – возвращение) и регрессия (лат. regressio - движение назад), то мы можем детерминировать их как отход к уже пройденному, от более высоких форм развития к более низшим.

В данном контексте регресс (психический) и регрессия (психическая) отчасти обусловлены их философской и экзистенциальной значимостью в противовес значению, так называемой прогрессии (лат. progressio - движение вперёд, возрастание).

Но мы, в свою очередь, не собираемся ставить никаких баррикад между этими двумя понятиями (прогрессия и регрессия), а просто рассмотреть последние в традициях упомянутого нами психоанализа (в частности на примере его столпов З. Фрейда и К. Г. Юнга).

Далее нам стоит вспомнить английского философа Д. Локка (1632-1704), который исходя из формулы: нет ничего в разуме, чего до этого не было бы в чувствах, считает душу человека похожей на tabula rasa (чистая доска), на которую только опыт наносит свои письмена.

Человек проходя этим опытным путём познаёт внешний мир через ощущения, внутренний мир через рефлексию, познаёт свой разум, сознание, в том числе методами интроспекции (самонаблюдения) и ассоциирования.

Но что делать с этим опытом в дальнейшем, когда этот "опыт" проявляет негативные факторы психической жизни, которые при том упираются в сферу бессознательного?

Психоанализ (глубинная психология) учит нас осознавать свои детские впечатления, вытесненные эмоции для борьбы против душевных травм и неврозов уже в зрелом возрасте.

Швейцарский психиатр А. Миллер уверяет, что вытеснение (в бессознательное) своих воспоминаний о детстве накладывает немалый (негативный) отпечаток на весь жизненный уклад человека, также и на систему отношений к различным запретам (табу) (Миллер А. В начале было воспитание., Драма одарённого ребёнка и поиск собственного Я и т. д.).

Но порой люди пренебрегают периодом детства, часто не отдавая себе в этом хоть какого-то малейшего отчёта, при том все психоаналитики заявляют, что детство таки определяет последующий витальный ход человека, его судьбу.

Незнание собственной жизненной истории вместе с отсутствием каких-либо эмоций и беспорядка, хаоса в душе стоят массивной преградой к познанию самих себя и не позволяют проанализировать истоки собственного детства, мешая на пути к подступам своего подлинного внутреннего Я (Миллер А.).

В итоге цивилизация и её, так называемые, "издержки" уводят нас в определённый вакуум для решения насущных проблем; но последние же, в свою очередь, сталкиваясь с реалиями собственной повседневной жизни могут избавить нас от иллюзий, искажающих наше прошлое, тем самым мы получаем более чёткое и ясное представление о нём (Миллер А.).

Подобно ницшеановским героям («Так говорил Заратустра») и самоактуализирующимся людям А.Маслоу, которые пренебрегают всем надуманным, неестественным и иллюзорным, совершенствуя себя в простоте.

И чем более свободно мы выражаем свои чувства, тем сильнее и целостнее наша личность. Человек, вызывая в памяти чувства ранних лет и переживая тогдашнее ощущение беспомощности, в итоге чувствует себя гораздо более увереннее (Миллер А.).

К. Хорни исследуя классический психоанализ пишет, что по мнению Фрейда в процессе анализа человек чувствует и ведёт себя как бы «по-детски», то есть происходят своего рода регрессивные реакции. Способности хорошего аналитика позволяют ослабить сознательный взрослый контроль и более открыто проявить эти детские реакции (Хорни К. Наши внутренние конфликты. Конструктивная теория невроза., Невротическая личность нашего времени., Новые пути в психоанализе., Психология женщины., Самоанализ., Тревожность и т. д.).

Во фрейдовском классическом анализе понятия прогрессии и регрессии принято рассматривать как всецело позитивные или же всецело негативные психические явления. Акты внимания и психического усилия, осознанные волевые акты - энергетическая прогрессия; моменты усталости и рассеянности, сон и эмоциональные реакции - энергетическая регрессия (Фрейд З. Анализ фобии пятилетнего мальчика., Будущее одной иллюзии., Лекции по введению в психоанализ., Психология масс и анализ Я., По ту сторону принципа удовольствия., Остроумие и его отношение к бессознательному., Толкование сновидений., Тотем и табу., Я и Оно и т. д.).

В теории у К. Г. Юнга, уделившего немалое внимание к данной проблеме, дело обстоит немного иначе: прогрессия - это способность адаптироваться к внешнему миру, регрессия же к миру внутреннему, к достижению гармонии индивида с собственным внутренним автономным законом (Юнг К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов., Ответ Иову., Практика психотерапии., Проблема души нашего времени., Психология бессознательного., Психологические типы., Феномен духа в искусстве и литературе и т. д.).

И. Якоби также в концепциях Юнга отмечает, что в психической субстанции индивида регрессия может выступать не только как симптом невроза или психоза, но и как способ восстановить утраченное равновесие и расширить горизонты психической субстанции. Именно регрессия активизирует образы и выводит их из области бессознательного. Регрессия способствует обогащению сознания, поскольку содержит - пусть и в недифференцированной форме - зерно нового психического здоровья. Она извлекает из бессознательного такие содержательные элементы, которые действуют в качестве «преобразователей энергии» и способны вернуть психическому процессу прогрессивную направленность (Якоби И. Индивидуальная символика: случай из психо-аналитической практики., Психологическое учение К.Г. Юнга и т.д.).

По мнению отечественного психолога Д. И. Фельдштейна, обращаясь уже к социальной среде в контексте вышеизложенного, детство также чувствительно и ко всем изменениям в социуме. Реагируя соответственно на эти изменения, детство ещё и актив-но влияет на общество, ставя перед взрослыми всё новые и новые задачи для решения.

Это отражается, в частности, с одной стороны в наивных, с другой глубоко философских вопросах детей: «Для чего мы живём?», «Почему в мире есть страдания, боль, зло?», «Имеет ли время начало?», «Реально ли ничто?» и т. д. Детство ставит такие вопросы, которые пробуждают активность Мира Взрослых, взрослого мира (Фельдштейн Д. И. Детство как социально-психологический феномен социума и особое состояние развития., Закономерности развития деятельности как основа развития личности., Социализация и индивидуализация - содержание процесса социального взросления. Стадиальные характеристики социализации - индивидуализации и уровни становления личности и т. д.).

Происходит даже некий нравственный диктат развивающихся потребностей детства.

Д. И. Фельдштейн выделяет четыре причины проявления подобного диктата:

1. Он связывается с реальной позицией ребёнка по отношению к осваиваемому Миру Взрослых (сегодня ребёнок с раннего детства свободно обращается с телевизором, аудио и видеоплеером, компьютером). Для взрослого эти задачи находятся в процессе разработки, ребёнок же воспринимает это как изначальную данность, исходную позицию.

2. Растёт современным уровень саморазвития ребёнка (дети стремятся к собственному поиску насущных задач, например, учебных).

3. Детское сообщество на самом деле значительно более динамично, чем оценивают его взрослые (важно установить динамику, интенсивность перехода детей в новые закономерности).

4. Детский диктат определяется также и взглядом детей на Взрослый Мир (отношение к взрослым как к посредникам, открывающим им будущее; как к соучастникам детской деятельности) (Фельдштейн Д. И.).

Иллюстрируя вышесказанное, следует привести одно, доступное каждому, наблюдение: взрослый человек гуляет по парку в немного подавленном настроении. Мимо проезжает молодая мама с коляской, в которой сидит её младенец. Обратив внимание на прохожего ребёнок вдруг улыбается ему, видимо, почувствовав положительную энергетику исходящую от человека, ведь никаким другим способом контакта быть не могло. Прохожий заметив это, преображается, младенец передал ему свой заряд энергии, свою чистоту, свою лёгкость и возможно, побудил этого человека на совершение каких-либо позитивных поступков.

Вот и кинорежиссёр А. Тарковский (1932-1986) в своих блестящих фильмах, полностью согласующихся с затронутыми нами вопросами, не раз обращался к темам детства и материнства («Каток и скрипка» (1960), «Иваново детство» (1962), «Андрей Рублёв» (1966), «Солярис» (1972), «Зеркало» (1974), «Сталкер» (1979), «Ностальгия» (1983), «Жертвоприношение» (1986)); рассказывая истории героев необычайно глубоко, честно и искренне; Тарковскому по настоящему, например, удалось прочувствовать ту эмоциональную близость, которая роднит мать и дитя («Иваново детство», «Солярис», «Зеркало»); а в фильме «Сталкер» есть одна занимательная для нас фраза, сказанная героем Кайдановского: «Когда человек думает о прошлом, он становится добрее...» (Тарковский А. А.).

Подводя некое резюме под всем вышесказанным, мы можем придать большое внимание именно детским проблемам и переживаниям.

В необходимости этого не приходится сомневаться, ведь функции детства максимально значимы для психической жизни каждой личности, её развития и даже развития всего человечества в целом.

Также важно для нас, помимо стадиальных характеристик, учитывать все периодические нюансы, связанные с детством, организовывать свою заинтересованность в этом, фиксировать происходящее как со стороны детской, так и взрослой, находить и синтезировать наши общие ценностные и возрастные возможности.

Реализовать свои негативные эмоции и страхи (вытеснить их, осознать) мы можем с помощью регрессивных реакций, возвращаясь к прошлому, к истокам детства, дабы прочувствовать свою гармоничность с миром, ощутить на себе внутреннюю, жизненную наполненность и естественность.

Детство выступает как незыблемая человеческая ценность, которая может глубоко простимулировать нас взрослых к совершению благих поступков. Поступки эти будут нацелены с позитивной стороны на понимание и сохранение детской целостности, понимания её генезиса и дальнейшего развития.

Наконец, истоки детства - это истоки личности, формирование личности, истоки возможного духовного обогащения личности.

В подтексте данного исследования последняя фраза выступает наиболее отчётливо и требует большего осмысления, нам остаётся лишь принять сказанное и постараться ещё раз понять это, сделать шаг назад, дабы гармонизировать и наполнить собой всё происходящее, увидеть небанальное в банальном, тем самым, на деле мы производим шаг вперёд на пути к психическому здоровью и обогащению сознания.